Накануне Второй мировой войны положение “еврейского государства в пути” резко ухудшилось. Белая книга Макдональда, которую
23 мая 1939 г. утвердил британский парламент, подвела черту под англо-сионистским сотрудничеством, которое началось двадцать два года
назад провозглашением декларации Бальфура. Теперь развитие “еврейского национального очага” зависело не от “экономической емкости
страны”, как прежде, а от согласия арабского населения Палестины. В
ответ на английский демарш Сионистская организация (далее СО) начала налаживать нелегальную иммиграцию евреев в Палестину – ѓаапалу (ивр. “дерзание”). Основной поток нелегальных иммигрантов шел
из Германии и стран Восточной Европы, прежде всего Польши, Венгрии
и Румынии, где проживала четверть мирового еврейства. Однако из-за
раздела Польши между СССР и Германией в соответствии с секретным
протоколом пакта Молотова–Риббентропа в сентябре 1939 г., а также
и из-за присоединения к СССР прибалтийских государств, Бессарабии
и Северной Буковины в июне 1940 г. сионистское движение лишилось
массовой базы, и его организационные структуры в Восточной Европе
развалились.
The first diplomatic contacts between Jewish Palestine and the USSR occured
during World War II. The Soviet–Zionist cooperation based on the common
fight against Nazism contributed to the development of their comprehensive
interaction. Some Zionist leaders considered that under these circumstances the ideological difference between Communism and Zionism could be
bridged.
From the point of view of the Jewish Palestine leadership, the most important aspect of the Soviet–Zionist dialogue was the issue of granting the
right to emigrate to Soviet Jewish. However, the Soviet government turned
down all Zionist proposals of this matter. A compromise was achieved only
with respect to stateless Jewish refugees who had been evicted from the occupied Poland to “the area of Soviet interests” by the German army in 1939.
Large portions of these Jewish refugees left the USSR into Anders army in
1942–1943.
The leaders of Jewish Palestine were unable to achive any of the tasks
set with regard to Moscow on the whole: the Soviet government refused the
Zionist Organization to effectuate activity in the USSR; did not allow to propagandize any information about Jewish Palestine among Soviet Jewish and
adamantly refused to discuss the permission to leave the USSR for Soviet
Jewry.
